Обещал, но выполнил

Попробуйте пообещать то, что невыполнимо ни при каких обстоятельствах, и добиться своего

«И всё же истинная трагедия Фауста заключается не в том, что он продал душу дьяволу. Настоящая трагедия в том, что нет никакого дьявола, чтобы купить вашу душу. Просто нет покупателя».
Ромен Гари. Обещание на рассвете

Спектакль «Обещание на рассвете» – с глубокими корнями. Для того, кто такие спектакли ставит, это уже не совсем театр. Французский актёр Брюно Абраам-Кремер называл автора книги «Обещание на рассвете» Ромена Гари своим «духовным братом» и после того, как закончился спектакль, вёл себя, как младший брат Гари: бегал за кулисы – «советовался с мамой», передавал её слова псковским зрителям. И это была не совсем игра.

«Моя мать любила Францию без всякого повода»

Брюно Абраам-Кремер. Сцена из спектакля «Обещание на рассвете».

На спектакле «Обещание на рассвете» я был пристрастным как никогда. Когда-то давным-давно я этот роман обнаружил в лицейской библиотеке - в журнале «Иностранная литература», и он стал одним из моих любимых. Было любопытно, передаст ли Брюно Абраам-Кремер [ 1] ту невероятную атмосферу, которую удалось передать автору? Возможно ли её вообще передать на сцене?

У Ромена Гари самое важное – интонация, неповторимый сплав юмора и трагедии. Неповторимый настолько, что сам Ромен Гари [ 2] в других книгах больше к такому уровню не приближался.

Авторы французского спектакля, [ 3] показанного на Малой сцене Псковского академического театра им. А. С. Пушкина 23 апреля 2014 года, выбрали единственно верный путь – следование самой книге. Её букве и её духу. И это чувствуется с самого начала.

Создатели спектакля первым делом отправляют героя, а заодно и зрителей, на пустынный пляж Биг-Сур. Скалы, птицы, тюлени, прибой, морская дымка… Всё как в романе. Книга Ромена Гари – это не повод для того чтобы поговорить о чём-то своём, другом. Это причина говорить о том самом, единственном и неповторимом.

Сила «Обещания на рассвете» - в неукротимой любви. Любви к Франции, любви матери к сыну, любви сына к матери… Следует признать, книга и спектакль «Обещание на рассвете» находятся на одной волне. Брюно Абраам-Кремер не преувеличивал.

В моноспектакле «Обещание на рассвете» используется минимум театральных приёмов. Прежде всего, расчёт на голос, на прочувствованное слово. Плюс отрывистые звуки бас-кларнета – как будто продолжение криков тех птиц с пляжа Биг-Сур. Ещё изредка из динамиков раздаются другие голоса, включая женский. Голос матери.

Вначале Брюно Абраам-Кремер появляется в строгом в полоску костюме. Затем он переодевается в зелёную военную куртку-мундир, а чуть позднее – в коричневую кожаную куртку. Лётчик. Он отхлёбывает из фляги. Он вновь переживает прошлое. Важнейшая роль отводится трости, с которой он почти не расстаётся. Играет он сразу двоих – сына и мать. Трость как раз для этого и нужна. Точнее, он играет сразу всех.

Мать главного героя - неутомимая фантазёрка, которая почему-то решила, что её сын станет большим французским писателем, а заодно уж и французским посланником.

С какой стати ему быть французским посланником, французским офицером, французским писателем? Он родился не там и не тем. Он не имел шансов. Но его это не смущает. У него есть ангел-хранитель – мама. Это очень странный ангел-хранитель. Часто смешной, нелепый, самонадеянный, эксцентричный. К тому же, больной диабетом.

Куда «будущий французский посланник» лезет? Со свиным рылом в калашный ряд. Но герой всё равно лезет и становится тем, кем надо. Сдерживает обещание. Превращается в генерального консула Франции, кавалера ордена Почетного легиона, лауреата Гонкуровской премии…

Легко обещать то, что несложно исполнить. Попробуйте пообещать то, что невыполнимо ни при каких обстоятельствах, и добиться своего. Сдержать слово.

Мать – эмигрантка из России - снаряжает сына в Рай. То есть во Францию. И сама его туда сопровождает на правах ангела. Франция для неё - это свобода. Но не только.

Ромен Гари, пытаясь понять природу любви своей матери к Франции, писал: «Моя мать любила Францию без всякого повода, как всегда бывает, когда действительно любишь». Франция для неё - это жизнь, и она хотела, чтобы сын жил.

«Я предпочёл бы перенести убийство фюрера на начало октября»

Брюно Абраам-Кремер. Сцена из спектакля «Обещание на рассвете».

Итак, маленькая - русско-еврейская в два человека – семья бежит от несвободы. Оттуда, где за тебя решают, умереть тебе или жить. Туда, где ты сам выбираешь свою смерть (её в 1980 году Ромен Гари действительно выбрал сам).

Это очень весёлое бегство. В этом сила «Обещания на рассвете». У Ромена Гари не смех сквозь слёзы, а слёзы сквозь смех. Псковская публика это уловила и местами смеялась навзрыд. Например, там, где герой рассказывал о том, как чуть не убил Гитлера.

Сумасбродная мама однажды огорошила сына тем, что ему пришла пора совершить нечто важное: «Всё очень просто: я должен ехать в Берлин, чтобы убить Гитлера и тем самым спасти Францию, а заодно и весь мир. Она всё предусмотрела, включая и моё спасение…»

После того как Брюно Абраам-Кремер произнёс: «Признаться, я с минуту колебался», - зрительский смех значительно усилился, а субтитры над головой французского актёра уже сообщали: «Мне хотелось побыть немножко на берегу Средиземного моря - я всегда тяжело переносил разлуку с ним. Я предпочёл бы перенести убийство фюрера на начало октября».

Эта самоирония, наверное, помогала выжить. Не умереть от ужаса по пути в газовую камеру, как отцу героя, а двигаться к цели, совершать боевые вылеты и возвращаться назад.

Успех спектакля «Обещание на рассвете» в значительной мере заложен в том, что главная героиня – актриса. Этот факт Ромен Гари в романе без конца подчёркивает, что значит: спектакль смотрят не только зрители, пришедшие на Брюно Абраам-Кремера, но и читатели романа «Обещание на рассвете». Там не просто жесты, а театральные жесты («она театральным жестом раскрыла мне объятия»), там не просто мама, сидящая в кресле, а «великая актриса» («я нашёл свою великую драматическую актрису в салоне, в бессилии сидящей в кресле»).

Актриса она, конечно, не великая, но мама – великая без сомнения.

Героиня корчит детскую гримасу, заламывает руки, «рыдает в три ручья» и с отчаянием произносит: «Умоляю тебя, не делай этого! Откажись от своего героического плана! Сделай это ради своей старой матери - они не имеют права требовать этого от единственного сына!»

Это уже что-то похожее на сцену из немых картин с участием Ивана Мозжухина, о котором Ромен Гари, а вслед за ним Брюно Абрам-Кремер тоже рассказывает.

Бегство в выдуманный Рай как безумная авантюра. Но она перестаёт быть безумной, потому что авантюра удалась. И это только начало большого пути.

«Гари для меня – это соратник и единомышленник, - в своё время объяснил выросший в эмигрантской семье Брюно Абраам-Кремер. - В нём есть всё, что я больше всего ценю в людях: свободомыслие и умение любить человека, несмотря на всего его гнусности».

Не было бы гнусностей, всё было бы просто. Но человечество без гнусностей немыслимо. Нет никакого дьявола, но зато есть люди.

И ёще имеется в «Обещании на рассвете» важный мотив: Россия - это Европа. Если копнуть поглубже, сразу же обнаружатся корни: у французов – русские, у русских – французские (немецкие, шведские…). Европа.

* * *

Это так важно – сдержать слово. Оно было вначале, и его надо держать во чтобы то ни стало.

Алексей СЕМЁНОВ

1. Брюно Абрам-Кремер - французский театральный и киноактёр. Родился в Вильнюсе. Снимался в фильмах «Коко до Шанель», «Инспектор Беллами», «Монте-Карло», «Клоун», «Новеллы Ги Де Мопассана», «Жозефина: Ангел-хранитель», «Подиум», «Мегрэ» и многих других.

2. Роман Кацев, он же Ромен Гари, он же Эмиль Ажар. Один из самых известных французских писателей ХХ века, дважды лауреат Гонкуровской премии. Воевал в качестве пилота в Европе и Африке. После Второй мировой войны вернулся во Францию и поступил на дипломатическую службу. Родился 8 мая 1914 года в Вильно, на территории Российской империи (ныне Вильнюс, Литва), в доме номер 6а по Сиротской улице. Мать будущего писателя - провинциальная актриса Мина Овчинская.

3. Инсценировка и постановка: Брюно Абраам-Кремер и Корин Жюреско; звуковая партитура: Меди Аудиг; композиция и бас-кларнет: Гислен Эрве; костюмы: Шарлотт Виллерме.