Тотальная прозрачность и тотальная пошлость

Рамки фестиваля художников «Псковская галерея», проводимого Ильей Сёминым, расширились настолько, что переместились на другую сторону улицы Некрасова – из выставочного зала Областного центра дома народного творчества в выставочный зал Псковского музея-заповедника.

Сергей Ковальский, художник, поэт и путешественник.

При этом выставки в Областном центре дома народного творчества в соответствии с программой фестиваля продолжают следовать одна за одной. Одно не отменяет другое.

С внеочередной выставкой перед посетителями псковского музея предстал петербургский художник Сергей Ковальский – один из создателей и руководителей петербургского арт-центра «Пушкинская-10», главный консультант Музея нонконформистского искусства.

«Я создаю цветовую партитуру музыки»

В небольшом зале уместились работы сразу нескольких циклов – «Тотальная прозрачность» и «Стихии». Параллельно на открытии демонстрировался фильм «Храм музыки», в котором звучала «Всенощная» Сергея Рахманинова, музыка Софии Губайдулиной и многое другое.

Судя по выставке, музыка вообще лежит в основе того, что делает Сергей Ковальский.

«Я создаю цветовую партитуру музыки», – говорит Сергей Ковальский.

Отсюда и эссе Сергея Ковальского «Цвет звука» с эпиграфом из Льва Гумилёва: «Каждый звук уходит в нашу биосферу, находит там отражение, влияет на нее».

«Вы сказали, что плохой музыки не бывает, – спросил я Сергея Ковальского. – А как же быть с той музыкой, которую мы часто слышим по радио и телевидению?» – «А это не музыка», – спокойно ответил Сергей Ковальский. «На выставленных сегодня работах можно увидеть лица только людей, так или иначе связанных с джазом – Вячеслава Гайваронского, Януша Муняка… А, допустим, Леонида Фёдорова из группы «АукцЫон» [см.: С. Прокопьева. Дождались, дождались…; А Семёнов. Природное явление] вы бы могли сюда поместить?» – «Мог бы. Мне нравится то, что он делает».

Почти тут же выяснилось, что я зря задал вопрос про Леонида Фёдорова. На одной из работ, висящих неподалеку, я обнаружил изображение Николая Рубанова – саксофониста группы «АукцЫон». Да и еще один герой Ковальского – контрабасист Владимир Волков – давно и постоянно сотрудничает с музыкантами из «АукцЫона». Если они попали в поле зрения Сергея Ковальского, то почему бы и Леониду Фёдорову не попасть?

Из соседнего зала доносилась классическая музыка из фильма «Храм музыки», а посетители внимательно вглядывались в изображения джазменов, помещенные за стеклом. Тотальная прозрачность притягивала.

Некоторых из джазменов в обозримом прошлом можно было услышать и в Пскове – например, джазового пианиста Андрея Кондакова.

Рядом было изображение Николая Судника из рижско-питерской группы «Зга». Здесь же была почти целая стена польских джазменов – Януш Муняк, Адам Пирончик, Марчик Слюсарчик…

То, что представил Сергей Ковальский в Пскове – не совсем фотографии, хотя со своим фотоаппаратом он не расставался даже на презентации. Это –коллажи, а точнее – контрколлажи, как он их называет.

По словам Сергея Ковальского, контрколлаж – «это технический прием, который освобождает детали коллажа от традиционного объема и заданного изнутри постороннего информационного наполнения».

Сергей Ковальский уверен, что землю, огонь, воду, воздух и эфир связывает музыка, а он как художник эту музыку изображает.

Еще одна серия – «Огонь» из цикла «Стихии» обращена в полувековое прошлое.

Фотографии, от которых отталкивался Сергей Ковальский, были сделаны им в Псково-Печерском монастыре еще в 1955 году, то есть в детстве. Спустя много десятилетий Сергей Ковальский доработал свои фотографии, использовав другие фотографии, из которых вырезал полоски и вторгся, ворвался в прошлое.

Многие контрколлажи Ковальского выглядят так, как будто они с самого начала находились за стеклом или под водой. То есть они утопают в чем-то светлом и прозрачном. Они не призрачны, но прозрачны. Это прозрачные намёки и намётки. Всюду блики, узоры, ненавязчивые дополнения.

Учитывая теорию элементарного метареализма Сергея Ковальского, он пропускает изображения через все стихии – воду, огонь, воздух, радиоэфир и, конечно же, через медные трубы и саксофоны. По замыслу автора, таким образом, появляется шестое чувство – ощущение цвета звука.

Это перекликается с так называемой синестезией (смешанным ощущением), которым прославились Артюр Рембо, Александр Скрябин, Василий Кандинский, Владимир Набоков…

«Художник, которого интересуют различные спецэффекты»

Почти параллельно с открытием выставки Сергея Ковальского в очередной раз громко заявили о себе участники творческого объединения «ПсковАрт», представив в Великом Новгороде в городском выставочном центре «Диалог» выставку «П.Арт.Актив».

Контрколлаж Сергея Ковальского. Януш Муняк.

Некоторые «п.арт-активисты», включая Анатолия Жбанова, успели вернуться в Псков и появиться на открытии выставки Сергея Ковальского. Не говоря об Илье Сёмине, который в Пскове перед публикой предстал как организатор выставки, а в Новгороде выставлялся как художник.

И все же не его «Будда. Компас», и не «Печерские истории» Ирины Гурской, и не «Полёт ангела» Эдуарда Шарипова, прежде всего, обращают на себя внимание, когда речь заходит об «П.Арт.Активе».

Здесь на первый план выходит Саша (Александр) Донецкий, который в каталоге назван «художником, которого интересуют различные спецэффекты «спонтанного» творчества (восходящие к дада и сюрреализму)».

Это довольно смелое заявление, учитывая художественные способности Саши Донецкого.

Саша Донецкий представил в Великом Новгороде трибьюты Роберту Фримену, (в каталоге они обозначены как «требьюты»), основанные на знаменитой обложке альбома 1965 года «A Hard Day's Night» группы The Beatles.

У группы The Beatles изображены лица Леннона, Маккартни, Харрисона и Старра, а у Донецкого – Донецкий.

Первоначально, Саша Донецкий попросил сфотографировать себя 20 раз с двадцатью разными эмоциями на лице. Но затем пошел дальше.

Любители живописи Великого Новгорода сейчас имеют возможность увидеть как минимум десять фотографий голой задницы Саши Донецкого.

Все это представлено как «народный поп-арт».

В специально изданном каталоге постмодернист Саша Донецкий напоминает, что в основе постмодернизма лежит «провокация, профанация, китч, цитация и перформанс» и, соответственно, любой профан может при известном желании превратиться в модного мастера.

Похоже, никаких провокаций Саше Донецкому устраивать не пришлось. Голыми задницами в искусстве сейчас удивить трудно, даже если это задница православного человека, то есть православная задница.

Но и без шумных провокаций человек, далекий от живописи, без труда вытеснил на периферию некоторых псковских художников, которые, как ни крути, рисовать умеют. Но они безропотно отошли в сторону. Спасовали перед голыми задницами.

Голые задницы Саши Донецкого оказались в одном ряду с работами Эдуарда Шарипова, Ильи Сёмина, Анатолия Жбанова, Виктора Тимофеева и Ирины Гурской. Своим поп-артом Саша Донецкий пробил себе дорогу.

Здесь уместно вспомнить высказывание Сергея Ковальского о том, что «плохой музыки не бывает». В таком случае, и плохого изобразительного искусства не бывает, а то, что мы видим у Саши Донецкого – обыкновенная профанация*, иначе говоря – пошлость. Узаконенная пошлость. Та самая пошлость, у которой тоже есть своя цветовая партитура – цвета использованной туалетной бумаги, и свой звуковой ряд – звук смывного туалетного бачка.

* Профанация (от лат. profanatio – осквернение святыни), искажение, извращение; непочтительное отношение к достойному уважения, опошление (идеи, учения, произведений искусства и т. д.).