Разбойники с малой дороги

Почти никто не знает, что платные дороги в России действуют уже давно – в Псковской области просто поставили шлагбаумы и собирают деньги. Это предусмотрено действующим законом

Корреспонденты Newsweek прокатились по первым платным дорогам России: где-то были колдобины, где-то ямочный ремонт, где-то дорога почти новая, но везде — узкая, как между райцентрами по всей стране. Одна полоса в одну сторону, никаких стоянок для отдыха, мотелей или кафе, как это бывает за границей. Просто шлагбаум и будки для собирания денег, как на автобанах, только сами автобаны строить и не собираются — деньги берут за проезд по старым дорогам, но и этого не хватает, чтобы содержать их.

Появление платных дорог на территории Псковской области никак не зависит от их физического состояния. Фото: Лев Шлосберг

Кто-то уже привык и молча несет деньги в кассу, ведь четыре платные дороги появились в Псковской области уже давно — еще в начале 2002 года. Для кого-то это сюрприз. Допустим, едут из Петербурга в Смоленск или Витебск и возмущаются: а за что, извините, платим? Дорога же разбитая. Кто-то говорит, что это незаконно и вообще разбой. Они не правы. Все в рамках действующего федерального закона «Об автомобильных дорогах». Оказывается, региональные власти имеют право объявить платной любую дорогу областного значения. Ограничение лишь одно — объезд должен быть длиннее не более чем в три раза.

Нигде не написано, что сначала нужно строить автобан, а потом уже ставить шлагбаумы. Однако платные старые дороги — это псковское ноу-хау. Больше нигде не додумались собирать дань за транзит. Логика властей тоже понятна: транзитные машины, тем более, если это фуры, убивают дороги, содержание которых висит на областном бюджете. На собранные средства производится ремонт — корреспонденты Newsweek видели, как красят придорожные столбики. На большее собранных средств не хватает, сетуют чиновники.

Автобан и рубль

Надо честно сказать: мы ни на секунду не пожалели, что отправились в этот тест-драйв. Колеса не отвалились, потому что уже конец мая, и после весенней распутицы дорогу привели в порядок. Туристам понравились бы такие идиллические виды — глухие псковские леса, безлюдные деревушки, закрытые на амбарный замок магазины потребкооперации, почерневшие от времени, а оттого еще более живописные вывески совхозов.

Все четыре дороги — это хорды вдоль границы Псковской области с тремя странами: Белоруссией, Латвией и Эстонией, а также с соседней Смоленской областью. По ним действительно удобно срезать, если надо перескочить с одной федеральной трассы на другую. Но главное, что эти дороги выходят к границе.

Ближе всего к Москве платный участок дороги, который срезает путь из Питера в Смоленск. Сразу за поворотом — большой указатель. По-русски и по-английски написано: «Внимание, вы въезжаете на платную дорогу». Сколько стоит проезд — не написано. Рядом стоит знак, предупреждающий о неровностях. Но это всего лишь лежачий полицейский. Видно, что дорогу строили, еще когда колхозы были в расцвете. Но она неплохо сохранилась. Возможно, потому, что по ней мало кто ездит. Мы простояли на перекрестке минут десять, прежде чем мимо нас на мопеде проехала пожилая колхозница. Еще через пять минут — «Нива» с псковскими номерами. Но местные машины освобождены от оплаты.

Сначала можно даже гнать — дорога волнистая, но без дыр. Где-то после деревни Большая Будница приходится сбросить со 120 до 80 км/ч, потому что полотно становится похоже на стиральную доску, и разметка окончательно исчезает. За полчаса встретили еще две питерские, одну литовскую и одну новгородскую легковушку.

В самом конце дороги — шлагбаум и желтый вагончик «Пункта взимания платы». За 62 км волнистой дороги, на которых фуру штормит, берут 880 рублей. С легкового автомобиля — 220. Тут же висит схема объезда с комментарием — объездной путь вместо 62 км составит 153. Объехать нетрудно — поворачиваешь направо, по колхозным дорожкам выруливаешь к Великим Лукам, а оттуда — по бесплатной федеральной трассе.

Правда, дальнобойщики жалуются, что у них другая проблема — знак, ограничивающий вес автомобиля в 18 тонн. А у них у всех за спиной по 38 тонн. То есть предусмотренная законом альтернатива вроде бы есть, но тяжелые грузовики воспользоваться ею не могут. «Белорусский вариант. Там тоже с платной дороги не свернешь, потому что по националке (бесплатной дороге — Newsweek) везде ограничение 20 тонн, — рассказывали они. — Разница в том, что белорусские гаишники не берут взятки, а платные дороги там все-таки похожи на автобаны. А главное, стоят в пять раз дешевле, чем в Псковской области. «До Бреста километров 600 будет? И стоит это €50. А тут €25 за 60 километров», — жаловался дальнобойщик Александр. Альтернатива платной дороге, конечно, есть — 100 рублей с фуры гаишнику. На языке дальнобойщиков это называется «рубль».

К нам подошел узнать дорогу дальнобойщик, подъехавший со стороны Смоленска. «Куда двигаешься?» — спросили его наши собеседники. «На Питер», — ответил тот. «Ну двигай туда, — ему показали объездную дорогу с ограничением по весу. — Выскочишь на Великие Луки и на Пустошку». «А там ограничения веса нет?» — спросил дальнобойщик. «Там есть милиционер, — успокоил дальнобойщик Игорь, — берет рубль». Дальнобойщик сказал «спасибо» и не поехал на платную дорогу. Для него 880 рублей — это просто возмутительная цена.

Привет нуворишам

Еще водителей раздражает сама процедура оплаты — нужно пройти в вагончик и сообщить данные об автомобиле. «В Воронежской области барышне денежки просунул — и дальше поехал», — рассказывал Анатолий на «Форде», который ехал из Краснодара в Псков. Его предупреждали, что под Воронежем надо будет заплатить 20 рублей за 20 км автобана. А о том, что в псковских лесах возьмут 200 рублей непонятно за что, друзья его почему-то умолчали.

Кассирша в вагончике предложила нам почитать книгу жалоб. К сожалению, старая книга переполнилась, и ее заменили новой, в которой было всего две записи. «Хочу передать привет нуворишам от власти. Скоро российский народ окончательно проснется и сбросит чубайсовское иго», — написал кто-то 17 апреля.

А в последней записи от 4 мая житель Смоленска Владимир просит ответить, на каком основании с него взяли 200 рублей, если на платной дороге даже разметка не видна. Ответ просил выслать по указанному им адресу.

В придорожном кафе «Луна» дальнобойщики советовали нам скорее ехать на платную дорогу, которая ведет от границы. «Там вообще беспредел, стоит еще дороже», — говорили они и рекомендовали взять запасные покрышки.

Начали с той дороги, что ведет в белорусский Полоцк. Сразу за шлагбаумом за пунктом взимания платы начинается пограничный контроль, поэтому паркуемся на обочине и как честные люди идем платить 220 рублей. Но деньги у нас принять отказываются. «Мы же проехали по платной дороге и сейчас поедем обратно», — возмущаемся мы. «По правилам мы не имеем права брать с вас деньги, если вы не пересекаете границу», — ответила кассирша.

Правила в изобилии висят на стендах: указ президента Ельцина, постановление правительства и постановление администрации Псковской области. Есть там и плакат «Наиболее часто возникающие вопросы». Вопрос № 1: почему дорога платная? Ответ: смотри указ президента и постановление правительства. Вопрос № 3: как назначается цена за проезд? Очень просто: «Метод, основанный на учете выгод пользователей». То есть чем удобнее расположена дорога, тем она дороже.

Дальше еще более откровенно перечисляется, отчего тарифы задираются выше, чем в Европе: сколько бы ты сжег горючего, если бы поехал в объезд (154 км вместо 82 км), сколько сэкономил времени, насколько меньше устал за рулем. Даже износ шин учитывается по этой методике.

От мёртвого осла уши

Мы отправились дальше. Сначала было все как на первой — дорога не идеальная, но можно быстро ехать, не калеча машину. Ближе к Опочке дорога стала совсем дикой — лесные холмы и виражи без разметки. Ни заправок, ни стоянок, ни кафе, а навстречу проехали всего пара белорусских трейлеров. Дорога разбитая, но все-таки для легкового автомобиля терпимо.

Третий платный отрезок — от латвийской границы до древнего города Остров, соседствующий со знаменитым Пыталовским районом, претензии Латвии на который Владимир Путин предлагал обменять на уши от мертвого осла.

Именно про этот участок дальнобойщики в «Луне» говорили, что он самый страшный. Там впервые стало жалко наш Hyundai. В районе села Гавры колдобины оказались очень глубокими и не засыпанными даже асфальтовой крошкой, тогда как на всех остальных участках прошел ямочный ремонт. Дорожники объяснили, что не делают его, потому что летом ожидается ремонт капитальный.

На фуры здесь действительно страшно смотреть — колеса бьются о ямы, а сам трейлер раскачивает из стороны в сторону, как яхту на волне. Именно здесь в кассе рядом с границей с дальнобойщиков просят больше всего — 1100 рублей за те же 62 км.

Почему так дорого—не знает даже кассирша. «Этого никто не объясняет. И никак это не объехать, потому что клиент сам указывает, где границу проходить, — жаловался водитель фуры Сергей, возвращавшийся в Ригу. — И что получается? Самая дорогая дорога в мире. По Европе нет таких цен нигде».

«Давайте сделаем так, что по каждому городу и району границу проведем и будем деньги собирать», — горячился петербуржец Иван. Заплатив за свой трейлер Renault больше тысячи, он даже решил написать письмо в «Комсомольскую правду» и рассказать об этом, но тут ему подвернулись корреспонденты Newsweek. «Взяли деньги просто так», — повторял Иван.

Денег нет

В дорожном комитете Псковской области нам объяснили, что Иван неправ. Главный аргумент дорожников — транзитные потоки разбивают дорожную сеть, которая мертвым грузом весит на областном бюджете. Но почему проезд по построенным еще в колхозные времена дорогам стоит дороже, чем в Европе? Ответ оказался простой: потому что есть методика расчета, объяснил глава отдела использования автомобильных дорог на платной основе Сергей Сутугин (да, существует целый отдел, занимающийся ноу-хау с платными дорогами). Почему методика эта позволяет высчитывать именно такие заоблачные тарифы—это вопрос к ученым, разработавшим ее еще в 1998 году. Когда были отменены отчисления в дорожные фонды, надо было что-то придумывать.

Посмотрели закон. Оказывается, не обязательно строить новые дороги — можно объявить платными те, что уже есть. Так и сделали. Хорошо, но разве закон не прописывает, что дорогу надо было как-то улучшить, чтобы она была похожа на платную? Оказывается, нет — достаточно поддерживать ее в состоянии, соответствующем третьей категории. И они это делают. На новое покрытие дороги денег не хватает, зато все таблички новые и сияют. А где-то даже продублированы по-английски. Так же идеально отмыты и покрашены отбойники. Но при этом где-то даже нет знаков, предупреждающих о резком повороте.

Рабочие, занимавшиеся ямочным ремонтом, рассказали нам, что в первую очередь закрывают колдобины на платных. «Хотя, конечно, беспредел. За такие дороги не водитель, а водителю надо платить», — высказал свое частное мнение рабочий.

Но главное, сказали в комитете, — не надо думать, что эти четыре платные дороги приносят большие деньги. Даже в таком состоянии—с недорогим ямочным ремонтом — расходы на них больше, чем сборы в кассах, а все потому, что по этим дорогам не так много ездят.

И дальнобойщики, и буфетчица из кафе «Луна» задавались вопросом: где эти бешеные тысячи, которые собирают на пунктах оплаты. «Какие дороги можно было за эти деньги сделать!» — восклицала она. Чиновник Сутугин берет документ и показывает цифры: по плану в этом году в четырех кассах должны собрать 131 млн. рублей, а потратить на текущий и капремонт — 204 млн. А ведь закон еще обязывает поддерживать на уровне дороги, составляющие маршруты объезда.

Но и это еще не всё — даже не на ремонт, а только на содержание дорог нужно 123 млн. в год, но выделяют только треть этой суммы, потому что денег нет. «Так что по идее тарифы нужно было бы поднять еще в несколько раз», — шутят дорожники. По расчетам Сутугина, на качественный ремонт четырех дорог нужно не меньше миллиарда, а столько выделяют на все дороги в области.

Еще дорожники не согласны с общим мнением о том, что они просто присосались к пограничным переходам и наживаются на них. «Скорее наоборот», — говорит Сутугин. Понаоткрывали эти переходы после развала СССР — и все стали пользоваться их дорогами, не приносят области почти никакой пользы. А еще с просьбой поделиться опытом им уже звонят из других областей. Недавно, например, звонили из Брянска.

Артем ВЕРНИДУБ,
«Русский Newsweek», № 23 (291) от 31 мая – 6 июня 2010 года.