Кочерга на стене

Художник Евгений Вагин: «Это профессия мужского склада души»

Евгений Вагин – популярный человек в Псковском крае. Кто-то знает его как Женю, кто-то – как господина Вагина, кто-то – как гениального мастера, под умелыми руками которого простой металл приобретает утонченные воздушные формы, а кто-то – просто как человека, смотрящего «в пространство между небом и землей…»

С Вагиным мы договорились встретиться в кафе. Подойдя к назначенному месту, мы увидели закрытые двери, и Евгений сам предложил поговорить на набережной Великой. Там он признался, что это одно из любимых его мест – здесь он играл в детстве. Очень любил рисовать – и рисовал не войны и бомбардировщики, как другие мальчишки в его возрасте, а белые псковские церкви.

Мама его была экскурсоводом и подарила ему любовь и понимание святости и древности. Закончив школу, Женя поступал в ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта, но не добрал полбалла и пошел в политехнический на инженера-электротехника. Трудился в стройотряде «Витязь» – ездили по области, строили дома, животноводческие комплексы и вообще, что называется, чувствовали себя «в народе». На третьем же курсе молодой Вагин понял, что учиться здесь ему неинтересно.

В конце института стал изучать искусство пантомимы у самого Александра Желамкова. Параллельно будущий инженер погружался в музыку в школе диск-жокеев.

Кузни и пепелища

После института Евгений Вагин не работал инженером ни дня, а пошел туда, куда тянула его творческая натура – стал работать в музее и поступил на художника-реставратора в научно-реставрационный центр имени И. Э. Грабаря в Москву.… Как говорит сам Вагин, для него уже тогда слово «художник» значило очень многое. «Художник-реставратор по металлу - для меня все это было высший пилотаж. Я никогда даже не думал, что к этому прикоснусь».

Выучился на художника-реставратора по металлу и поступил… в ПТУ при радиозаводе на слесаря–расточника по металлу. Работа заключалась в разметке деталей и высверливании отверстий внутри. Закрытый цех, сидячая работа, пластинки, чай, разговоры. Рабочие были самых разных возрастов – и пенсионеры, и молодежь. ПТУ для разнообразия закончил с красным дипломом и подумал: «скучно».

Потом в России все изменилось, начались кооперативы. Судьба свела Вагина с Сергеем Смирновым (племянником легендарного кузнеца Всеволода Смирнова). Он стал для Евгения не только Мастером-кузнецом, но и «учителем жизни». Они купили в Песках дом, устроили там кузницу. По договору с турфирмой им привозили иностранцев, которым показывали жизнь и работу кузнецов – так называемый «тур в деревню». По мнению Евгения, это было самое счастливое время. Но вскоре Сергей Смирнов умер.

Как-то Евгений Вагин, уходя из кузницы, заметил, что жар в печи таков, что обои на стене заворачиваются. Поставил лист железа, решил, что этого хватит, и поленился подождать. Уехал. Приехал утром и увидел вместо кузницы пепелище. Сгорело почти все. Соседи пытались тушить, но не вышло.

«Затянуло и понесло»

После этого Евгений в тридцать лет первый раз по-настоящему взял в руки гитару. Тогда еще в газетах печатались объявления – «И медведя научим играть…». Он послал деньги, спустя какое-то время пришел самоучитель – за эту струну дернуть, эту прижать. Так потихоньку и научился. Выучил несколько популярных песен, а потом сами собой пошли стихи.

Вагин рассказывает, что «специально никогда стихов не писал. Стоишь в кузне, куешь, а рядом с наковальней бумажка прикреплена магнитом. Раз – строчка пошла, потом другая, потом валом … Когда слова пойдут – нельзя оторваться, на улицу выйти, все бросаешь и пишешь… Затянуло и понесло».

Постепенно сделал дома маленькую студию. Но о себе говорит, что «я абсолютно не концертный человек. Два раза выступал в пединституте - так забываю слова».

Работал на «Телекоме» - пел песенки, так называемые «гудбайки» - буквально на две минуты. Были песенки про шахтера, про рабочего-колхозницу в стиле Высоцкого. Хватило больше чем на полгода, потом зачахло. Вместе с Татьяной Даниловой (известный фотохудожник) рисовали задники, вводили в них Евгения Вагина и получались своеобразные миниклипы.

«Я не турист и не завхоз»

О выборе между пением или ковкой даже речи не идет. Ковка – это профессия, а стихи – хобби. В свое время его песни попали к Елене Камбуровой (Театр песни). Она прослушала и сказала: «Очень достойно. Пойте». Для Евгения в его произведениях основной упор делается на слова, на стихи. О своем отличии от бардов Вагин говорит следующим образом: «я не турист. Сидеть у костра и петь песню Визбора? Не вписываюсь. По временному отрезку я попал между Высоцким, Визбором и современной музыкой. Темы песен – с другой стороны, но о том же самом».

О своей работе Евгений говорит: «Хорошо, когда есть заказы». Раньше, в советские времена, ковка требовалась лишь госучреждениям и церкви. Потом пошли частные заказы.

Сейчас Евгений отказывается от стандартной работы – оградки, решетки. Он называет себя «камерный кузнец» - оформление каминов, люстр. Работал и для «Молодильного яблочка» (известная на всю страну кованая яблоня), и для Троицкого собора (нижний Серафимовский придел), делал заказы в Гдове, в Печорах, в Черской, в Санкт-Петербурге оформлял балконы.

Ковал в свое время Ельцину, а потом и Путину. Гордится работой во Франции - в городе Арле на площади стоит его волшебная птичка, исполняющая желания... Бывают интересные заказы, - например, надо было сделать на три этажа на окна разные кованые решетки. Как-то делали заказ в банке, но месяца два гнуть одно и то же – неинтересно.

Предлагали взять подмастерьев, открыть три кузницы, быть над ними мастером – но Вагин не хочет. Говорит, что времени не будет – «будешь завхозом и будешь думать только о деньгах. А для меня главное в работе – получать удовлетворение от нее».

Сам он оправдывает такой подход возрастом - жалко тратить время на что-то нестоящее. Дома понимают.

Жалуется, что часто приходится искать материалы, – например, вчера опять не работал – искал трубочки. «Теперь придется купить люстру, разобрать и взять оттуда. Я не кузнец, я больше художник, я не люблю повторять сделанные работы». Если к Евгению приходят, смотрят и просят сделать «так же, как там», то он говорит: «давайте так, но не так».

«В минуты отдыха, - рассказывает Евгений, - приходит ожидание – боишься спугнуть музу (Вагин обернулся назад).» Сейчас все его умения, полученные в молодости, помогают – он сам может создать чертеж и воплотить его в жизнь.

Надо будет – сбудется…

Два года назад разрабатывалась маленькая кованая часовня –– малое архитектурное строение, буквально на двух человек. Зайти - лампадку зажечь, помолиться. Но потом подумали и поняли, что там, скорее всего, начнут пиво пить, безобразничать. Решили сделать закрытую. Нарисовали, есть рабочие руки, но, как всегда, нужен спонсор. Обратились к городу – им ответили, – а, это энтузиасты – ну пусть и делают сами.

Как и у любого кузнеца, у Вагина есть мечта о собственной кузнице. Но он философски говорит, «как жизнь повернется». Надо будет – сбудется, не надо будет – не сбудется.

Один из интересных проектов, воплощенных в жизнь, – проект «Тысяча сто свечей ко дню города». Евгений Вагин был инициатором и вдохновителем этого проекта. Подписалось пятнадцать кузнецов, разработали клеймо, выполнили серию подсвечников. Планировалось сделать за полгода, но все делалось, как обычно, в последнюю неделю. За несколько дней до выставки некоторые подсвечники были еще недокрашены, некоторые привозили даже за час до открытия. По мнению самого Евгения, такой шикарной выставки ковки в Пскове еще не было.

Тогда же родилась и песня «Скобари». Это слово обычно воспринимается уничижительно, но почему?! – искренне недоумевает Вагин, - ведь это обозначение Мастера, человека, делающего скобы. Эта песня может стать гимном людям, живущим в Пскове.

Одна из любимых песен Евгения – «Храм» – сложилась тогда, когда он с друзьями делал работу для церкви на месте Курской битвы. Сам Вагин рассказывает это так: «Поехали первый раз на само место битвы (до этого работали в Белгороде). В тот день появились те строчки. Еду и вижу – просто слова из песни – так похоже. Памятник, поле до горизонта, из земли железяки лезут».

Мужской дух в ней…

На вопрос, может ли женщина быть кузнецом, Евгений отвечает «нет». Да, сейчас есть женщины-кузнецы, но это несерьезно. Это одна из немногих мужских профессий – и физически тяжело, да и мужской дух в ней. И покровители – мужики, какую мифологию ни возьми. Рассказывали, что в Швеции есть белокурая бестия под два метра ростом в маечке и с татухой – вот та действительно кует, а не просто гнет. Но серьезного еще ничего не видели. Это профессия мужского склада души. Мужчине дано быть воином, кузнецом, а женщинам дано родить. Как женщина на корабле, так и женщина у наковальни…

Себе домой Вагин не кует. Рассказывает, что дома другая работа – вчера, например, опять эскизы рисовал. Единственное, что есть в доме кованого – это кочерга на стене – память о Сергее Смирнове, последняя его работа. Евгений раскопал ее под остатками кузни.

Над своими произведениями, как и над песнями, Вагин не дрожит. Про песни говорит, что главное, чтоб их люди пели, а про ковку – пытался как-то собирать вещи, но вещи все время расходятся, рассасываются – то на подарок, то на продажу. Но, по словам Евгения, что ни делается – то к лучшему.

Софья ДАВЫДОВА.